- Разве в пистолетах дело?-- как-то устало спросил Аар.
- Закончив с книгами он вновь вернулся к другим вещам, время от времени поглядывая на часы.
- Сегодня к стенам Сен-Пуана пришло несколько сотен голодных бродяг, а завтра-послезавтра здесь будут уже тысячи.
- Запах перегара красноречиво рассказывал о причине бессонной ночи.
- Старатели облизывали опухшие потрескавшиеся губы, высматривая песчинки золота.
- Видишь, что ты натворила? - обрушился на меня Прошка.
- Всё моё существо стремилось к одному -- превратиться в некую силу, способную проникнуть в Таню и вернуть её к жизни.
- Сын родится, моя Белая Душа, - убеждённо ответил старик.
- Ага, - кивнул я. - Хоть в ресторан, хоть на премьеру, хоть в гости.
- Для сотрудников посольств был выделен единственный на весь Берлин универмаг "Вертхайм" на Потсдамерплац, где дипломаты совершали покупки.
- Вообще говоря, это ее история, но она неважно себя чувствует, и, думаю, рассказывать придется мне.
- Сестрички сидели в обнимку и тихо плакали.
- Ходьба - прекрасное стимулирующее средство для мозгов.
- Как верно подмечено, люди обычно тянутся к своим противоположностям.
- Ни пуха ни пера.
- Каждый следующий день, и особенно - ночь, пополняли список городских происшествий.
- Солдат действительно оказалось очень много, может быть, сто.
- На них приметы не распространяются.
- А если его родственник? Тогда я запросто могу потерять хорошую и выгодную работу.
- Далеко, - ответил Хель, продолжая вслушиваться.
- Работы много, кручусь, как белка в колесе.
- Борис, я не могу.
- Не знаю, но мне страшно за вас.
- Кто же этого не хочет! - быстро вставила я, испугавшись, что мой идальго снова впадет в черную меланхолию.
- Я не верю, -- ответила женщина тихо, но лицо её омрачилось.
- Никогда еще так быстро не работал Страдивари.
- Юрий поторопился довести начатое наступление до конца и вкрадчиво проговорил: -- Если бы я знал хотя бы два-три десятка слов по-каталонски, я бы наговорил вам кучу настоящих любезностей.
- Оперативники подошли к барьеру.
- Я сделал это перед самым восходом солнца, чтобы с первыми лучами Безумный Медведь мог начать церемонию.
- Так что я хочу написать заявление, что ... как это правильно сказать.
- Все они одинаковые.
- Ведь ты - вольный гладиатор, не раб.
- Может, этого будет мало? Уничтожить врага.
- Теперь их лица потеряют собственные черты, и злые духи не сумеют распознать их, если кто-то из воинов погибнет и они пожелают утащить погибших в подземную страну.
- Но ты же живёшь со мной.
- В 1836 году ими руководил Одинокий Рог.
- Допустим, он рассчитывал, что Лёнич расскажет Мефодию о приглашении на новоселье и Мефодий увяжется за ним.
- Фаддеева.
- Спасибо ещё раз.
- Опоздавший платит.
- Те двое явились к нему в среду утром.
- Я же говорил, что звонил домой в тот самый день, в четыре часа.
- Я вздохнула.
- По-моему, о неприятностях на сытый желудок думается ничуть не лучше, чем на голодный.
- Прошка притих, явно озадаченный моей последней репликой, а я потихоньку выпростала руку из рукава телогрейки и двинулась в путь к заботливо припасенным продуктам.
- Далеко же простирается ее благодарность! Ладно, давай дальше.
- Охотники ездили от бизона к бизону, высматривая свои стрелы, но не слезали с лошадей, дожидаясь прихода жён и сестёр. Они выполнили свою работу, теперь дело было за женскими руками.
- Вы сказали, что выбрали семь душ! - спросил он.
- Действительно.
- Только не это! - застонал Ветвицкий и рухнул на кровать.
- Люсеньку разморило теплом от печки, и она незаметно для окружающих уснула на диване в обнимку со своей куклой.
- Признаюсь, вы правы.
- Нам надо ехать обратно, уже темнеет.
- Папа умер.
- Признаюсь, что не верил в Бога.
- Мы воссоздаём атмосферу, чтобы выявить присущую ей энергетику.
- Мне-то что? Пожалуйста, хоть до конца года.
- И всё же я - это она.
- Никто не хотел тебя обидеть.
- Не дает ответа.
- Мы ее сами консервируем.
- Что же это такое? - недоуменно спросила я. - На соль, во всяком случае, не похоже.
- Своей храбростью они превосходят кого угодно, равно как и своим темпераментом, а их хвастливость и безграничное тщеславие приводит к нескончаемым раздорам.
- Скрипочка? -- удивленно поднял на меня глаза Мельник.
- Я видел женщин, когда они ходили к установленным на ближайшем холме погребальным помостам.
- Стоило через весь город меня за этим таскать.
- Спешу сообщить, что с того дня, как я покинул твой гостеприимный дом и отплыл от берегов Испании, со мной произошло много занимательного.
- Вы беспокоитесь о народе или о себе? Народ, сударь, - это слишком много для каждого из нас.
- Да еще мойку на кухне разбили, сволочи! А сейчас на рынке за любую мелочевку бешеные деньги дерут.
- Вспомните все, абсолютно все, что касается Отари.
- Теперь Железной Раковине было разрешено покрывать лицо красным цветом, украшать гребнем свои волосы и выполнять возложенные на Токалов полицейские обязанности.
- Джироламо и я сам -- Никколо Амати -- пытаемся научиться этому.
- Не мороси! Совсем одичал в шкуре агента ноль-ноль-семь, шуток не понимаешь.
- Юрий снял с неё пиджак и бросил его, не глядя, в угол комнаты.
- Повозка вздрогнула, и Толстый Шарль едва не вылетел из неё. Мощное тело вепря, покрытое чёрным подшёрстком, было похоже в сумерках на сгусток ожившей тени, невероятно юркий и страшный.
- Кто-то охнул в глубине листвы.
- Да и что могли дать эти проверки? Несомненно, они знали о них заранее, их собственные службы безопасности работали четко и оперативно.
- Я не умею жить в бедности, Энотея.
- Вы кого-нибудь подозреваете? - спросил Жеглов.
- И заколебался.
- Как хорошо, что вы заглянули, а то меня все бросили.
- Значит, так, - что ты нам говорил как-то в горячем споре? Сокрушался по поводу того, что евреев на Украине всего два процента, а в нашем институте их почти двадцать.
- С первыми пятью все понятно.
- Знаешь, тут не без взаимной пользы.
- Кэтлин сделал его портрет в форте Пьер в 1832 году, но ошибочно художник записал вождя в племя Сиссетон-Сю.